За 33 года службы в РВСН и Космических войсках на Байконур так и не занесло..., но с Плесецком знаком не по наслышке... Что-же касается соплей политрабочего - неудачника вляпавшегося в комендатуру и проведшего лучшие свои дни в пьяном угаре с такими же как сам отморозками - то тупорылость специалиста - на каждой второй страничке текста, чего стоят заметки о медных баках ракет... Написано хлестко но примитивно, ооооочень далеко от реалий.
Уверена я, что будет вторая книга.
По крайней мере читала, что Егор работает над вторым романом.
Ненавязчиво, интересно на одном дыхании прочла первую книгу.
Тенденция всей серии упорно повторяется: книга - хорошая, книга - так себе, седьмое правило для меня - так себе. Полюбившаяся читателю троица (Ричард, Кэлен, Кара) встречаются лишь в самом конце, вся книга толком только о Дженнсен и Обе, куда делся любимый прием автора с постоянным переплетением судеб персонажей? он присутствует только в действиях Обы и Дженнсен, а как же Ричард, который в предыдущей книге поднимает восстание в сердце Древнего мира? Где его приключения? Почему логичное восстание не продолжается? Упорно скачивая книги в интернете начинает казаться, что из них просто выкинуты главы. Затянуты повествования ни о чем, а главные моменты скомканы и катастрофически укорочены, например концовка. Не надоело ли еще автору применять сюжет "Кэлен в беде Ричард бежит спасать"-"Ричард в беде Кэлен бежит спасать", на сей раз в этом моменте даже толком переживаний нет. Куда деваются Фридрих и Кара после похищения Кэлен? и как они магическим образом снова появляются уже у столпов творения? Конец скомкан и выжат из пальца донельзя, ощущение будто автор просто выдохся к концу.
Читая стихи Александра Цыганкова, порой теряешься во времени и забываешь, в каком мире живёшь:
И речь напоена сакральным звукорядом —
Как песней хоровой протяжность ветерка.
Всё прочее — как миф — с классическим раскладом,
С разладом вековым и славой на века.
В какой-нибудь рассказ для улицы и сцены
Кочующий мотив не вставить как пример
Потворницы-судьбы под маской Мельпомены,
Что правит всякий раз расстроенный размер.
Лирический фантом преследует поэта!
Луна — как лестница в лакуне временн